Photo of the day
Котляревский К.М.
// Опубликовано: 3.05.2015 // Просмотров: 2725
Ранним мартовским утром 1943 года в воздух поднялась группа советских штурмовиков. Перед летчиками была поставлена задача: нанести болевой удар по осиному гнезду противника—аэродрому Алакуртти. Именно оттуда фашистские летчики вылетали на бомбежку станции Кандалакша, Ковда, Жемчужная и других, стремясь вывести из строя Кировскую железную дорогу, перерезать коммуникации и нарушить снабжение войск Карельского и северного фронтов. Надо было вывести вражеский аэродром из строя, уничтожить находившиеся там самолеты противника.
Выполнить эту задачу было поручено лучшим летчикам 828 авиационного полка, во главе с командиром первой эскадрилии Николаем Кукушкиным. Действовали они в чрезвычайно сложных и трудных условиях: пришлось отказаться от истребителей, а зенитный огонь врага над аэродромом был так плотен, что казалось его невозможно преодолеть. Однако советские штурмовики прорвались к цели. Запылали склады с горюче-смазочными материалами, раздались взрывы боеприпасов, несколько бомбордировщиков сгорели, не успев подняться.
В воздух поднялись шесть штурмовиков, ждут команды. Среди этих самолетов и была машина летчика Котляревского. В кабине стрелка молодой паренек Женя Мухин. Медленно тянутся напряженные минуты. Наконец сигнал ведущего: цель по курсу, приготовиться к атаке.
Первый заход… рвутся на стоянках самолеты с черными крестами. Второй заход … Словно спохватившись, грохочет во все стволы немецкая зенитная артилерия, торопясь вырулевают на взлетную полосу «мессершмиты».
Но снова и снова летит вниз смертоносный груз. Машину ведущего охватило пламя. Котляревский услышал в наушниках последние слова капитана Николая Кукушкина: «За нашу Родину! За победу!»
Горящий самолет врезался в стоянку юнкеров. Задача по уничтожению аэродрома выполнена. Но зенитный снаряд угодил в самолет Котляревского. Задымился мотор, машина стала терять высоту. И вдруг крик стрелка: «На хвосте «Мессеры». Летчик резко рванул в сторону и вовремя: очереди пулемета прошили воздух. Одновременно загрохотал пулемет Жени Мухина.
«Бей гада, Женя!»- крикнул К.М. Котляревский. «Молодец!» Под крылом, оставляя тягучий шлейф черного дыма, заваливался в штопор один из мессеров». Но второй «мессер» уже развернулся для новой атаки. Пристроившись к хвосту он настигал штурмовика. И тут у стрелка замолчал пулемет. Прошитый очередью, Женя навалился на свой пулемет. А самолет теряя силы все тянул и нянул над бесконечно заснеженной тундрой. Несколько километров оставалось до линии фронта, когда бронированная машина рухнула на опушку кочкастой поляны.
Сколько часов провел без сознания в кабине, Константин Михайлович Котляревский, он не помнит. При посадке он ударился головой о приборный щит, повредил ногу. Когда очнулся, с трудом выбрался из кабины, подполз к своему другу, тот был мертв. Котляревский попытался вытащить тело из под щитка и не смог. Простившись с боевым товарищем, он пошел на восток, к нашим. Собственно он не шел, а полз. Десять суток он шел , полз, утопал в снегу. Весь продовольственный запас состоял у него из пачки галет и банки сгущенки. Он не курил, не было спичек. Ножа тоже не было.
Котляревского, измученного, израненного в изодранном в клочья комбинезоне подобрали наши солдаты, перевязали, накормили. После лечения в госпитале лётчик Котляревский вернулся в свой полк.
